Связать шапочку водоснабжение из колодца на даче своими руками - Сизов Вячеслав Николаевич. мы из Бр
By using our site, you agree to our collection of information through the use of cookies. To learn more, view our Privacy Policy.Поединок. Выпуск 3 [Юрий Николаевич Авдеенко] (fb2) читать онлайн
Чёйта оглавление на русском? Это как раз щира мова По русски читается так: кнЫга про чъАй. Мелодрама,конечно, практически сказочная,но почему это обозвали любовной фантастикой, я не понимаю Поскольку я несколько «подзациклился» на одном поджанре — решил «заценить» новую серию из раздела Eve-вселенная. Исходя из уже прочитанных книг в основном различных Поселягинских циклов я ожидал «море лута», горы «древнейшего» хабара и море прокачанных нейросетей с не менее гигантской кучей всяческих «баз знаний» Увы Начало «порадовало» вдумчегого читателя — очередной мусорной историей в стиле А. Голодного «Без права на подробнее
Оригинал электронной версии находится на сайте Библиотека Белоусенко. Дело почти сорокалетней давности, одно из сотен тысяч фальсифицированных, бездоказательных дел тех страшных лет — в силу ряда причин представляет большой интерес для современного читателя в СССР и на Западе. Одна из причин — личность и огромные научные заслуги героя книги академика Николая Вавилова.
В одной из своих заметок Гиляровский признавался — вроде бы с бравадой, но и не без горечи: «У бродяги мемуаров нет — есть клочок жизни. Клочок там, клочок тут — связи не ищи… Бродяжническую жизнь моей юности я сменил на обязанности летучего корреспондента и вездесущего столичного репортера. Сегодня, по поручению редакции, на генерал-губернаторском рауте пьешь шампанское, а завтра — едешь осматривать задонские зимовники, занесенные снегом табуны, — и вот — дымится джулун. Над костром в котелке кипит баранье сало… Ковш кипящего сала — единственное средство, чтобы не замерзнуть в снежном буране, или, по-донскому, шургане… Антон Рубинштейн дирижирует в Большом театре на сотом представлении «Демона», присутствует вся Москва в бриллиантах и фраках, — я описываю обстановку этого торжественного спектакля; а через неделю уже Кавказ, знакомые места, Чертова лестница, заоблачный аул Безенги, а еще выше, под снежной шапкой Коштантау, на стремнинах ледяного поля бродят сторожкие туры. А через месяц Питер — встречи в редакциях и на Невском… То столкнешься с Далматовым, то забредешь на Николаевскую, 65, к Николаю Семеновичу Лескову, то в литературном погребке на Караванной смотришь, как поэт Иванов-Классик мрачно чокается с златокудрым, жизнерадостным Аполлоном Коринфским, и слушаешь, как восторженный и бледный Костя Фофанов, закрыв глаза, декламирует свои чудесные стихи, то у Глеба Успенского на пятом этаже в его квартирке на Васильевском острове, в кругу старых народников рассказываешь эпизоды из своей бродяжной жизни бурлацкой… А там опять курьерский поезд, опять мечешься по Москве, чтобы наверстать прошедшую прогульную неделю». Гиляровскому неоднократно предлагали написать свой мемуарный труд.